Татьяна БУШМАНОВА:
Египет — страна пирамид. Это определение знакомо нам со школы.Что было со страной в XIX-XX веках для нас скорее неизвестная страница.
Все началось с наполеоновских походов, во время которых богатые выходцы из страны побывал во Франции и не смогли отказать себе в удовольствии перенести частичку европейской культуры на свою землю.
Так начинался парижский Каир, расцвет которого наступил во времена строительство Суэцкого канала.
Европейские коммерсанты, дипломаты, находившиеся во второй половине XIX века в этой стране, потихоньку прибирали к рукам экономику и политику страны, богатые египтяне, путешествующий во Францию, не остались в стороне от модных влияний.
Так в Каире стали возникать новые городские кварталы, изменившие , в том числе, и стиль жизни египтян. Великолепные приемы, собиравшие свет международной экономической и политической элиты, финансовые аферы и миллионные предприятия, закрытые клубы в английском стиле, элегантный казино гигантские рестораны на фоне бедности и запустение старых районов — все они стали характерными атрибутами этой новой жизни.
Но пришел 1952 год. Эти районы стали главным врагом египетской революции. Магазины, рестораны, кафе бары, иные места отдыха европейцев, уничтожались революционерами как символы ненавистной им власти иностранцев. С приходом нового правительства европейцы резко лишились всех своих привилегий и постепенно покидали город.
Роскошные виллы и дворцы в европейских кварталах невозможно было продать, оставаться было не только бессмысленно но и небезопасно. В отсутствие хозяев здание горели, разрушались, многие из них были национализированы, перестроены, приспособлены для нужд новой власти. Все постепенно покрывалось, как пирамиды, пылью и песком.
Именно этот город, покинутый и разграбленный,запечатлела на своих фотографиях Ксения Никольская. Выпускница Академии художеств, выросшая в стенах Эрмитажа, она видела ленинградские дворцы, находящиеся в таком же состоянии в 70-е 90-е годы. И чувствуется, что снимая Каир, она все время мысленно возвращалась в родной город.
Эта выставка — как напоминание о том, к чему приводит забвение, как призыв к бережному отношению к истории предыдущих поколений.
Для Египта полтора столетия — полсекунды вечности. Для Санкт-Петербурга, юного в свои триста лет, подобное пренебрежение может обернуться невосполнимыми утратами. Пусть выставка станет для горожан предостережением: берегите свой великий город.